С.-Петербург 21 октября 1911 года.

   Дорогой Коля!

   Сейчас только получил твое письмо. Большое спасибо, что прислал карточки, я их уже давно получил и не писал тебе оттого, что ты велел писать пореже. Я провожу время довольно скучно, т.е. все время учусь и сижу да строчу сочинения. К этой субботе надо подать два сочинения: французское и английское, которые очень трудны. Я теперь в нашем классе второй ученик, но думаю, что скоро свалюсь. Как твои дела? На прошлой неделе был у нас футбольный матч с 7 гимназией, и мы победили. У нас в Петербурге теперь Всероссийский воздухоплавательный праздник, и я ездил на авиацию. Летают довольно хорошо. Коля, ты хотел написать, когда Олино рождение, а не написал, так напиши в следующий раз. Маня часто встречает Олю, когда идет в гимназию. Она теперь в педагогическом классе. У нас здесь чудесная осень, хорошая погода и по ночам морозы. Скорее бы приходила зима. На Рождество буду дома две недели. На заводе зимой хорошо. Буду кататься на лыжах да коньках, и охотиться. Позапрошлой год я тоже приезжал на рождество туда. Надо кончать, сейчас пойду к Леше. Я обещал ему принести книгу "Анну Каренину". Я прямо зачитывался, когда читал ее. Пиши мне больше. Остаюсь твой друг.

   А. Гегенбард

   С.-Петербург 8 февраля 1912 года.

   Дорогой Коля!

   Очень обрадовался, когда получил твое письмо. Благодарю очень за карточки. Наконец-то ты собрался мне написать, а я ждал письма с самой осени. Что же ты так мало пишешь? Все скучаешь. Ну что же поделаешь. Я тоже очень мало веселюсь, все учусь. На Рождество был дома, много бегал на лыжах и охотился с Леонидом и Гугой. Остальное время занимался. В четверг 2 февраля был у нас в училище бал для старших классов. С Гутхейлем были Оля и Кися. Я был с Маней. Было довольно весело. Недавно я был очень болен, ездил на завод, да простудился и получил ангину. На Масленицу пришлось сидеть в Петербурге, надо было к 6 февралю писать сочинение и довольно трудное, так что не ездил на завод. Оля мне говорила, что они все поедут туда. Советов бывает у меня довольно часто. В воскресенье он, наверное, приедет, и я передам ему карточки. На Рождество мы с ним сломали две пары лыж. Коля, пиши другой раз побольше. Что поделывает Шура? Ну, не забывай, да пиши.

   Твой друг Шура.

   С.-Петербург 4 октября 1912 года.

   Дорогой Коля!

   Наконец-то я дождался от тебя письма! Ты опять, бедняга болен, мне тоже не совсем хорошо. Страшно болит правое плечо, так что я с трудом поднимаю руку, но писать все-таки могу. Сегодня звонили к нам по телефону с Дружной Горки, захворал папа. Недавно приезжал ко мне Леонид Ж. Он все еще на заводе живет и ходит каждый день на охоту. С Советовым встречаюсь довольно часто. Он спрашивал про тебя, пишешь ли ты. Недавно был в театре, а вчера - в кинематографе, но больше всего сижу дома, много читаю и занимаюсь английским языком. Что поделывает Шура? Кланяйся, пожалуйста ему. Напиши, поправился ли ты и как себя чувствуешь.

   Твой друг Шура.

   С.-Петербург 15 сентября 1913 года.

   Дорогой Николаша!

   В ответ на Твое письмо от 9-го с.м. шлю Тебе благодарность за карточку; очень удачно вышло. Оля просит Тебя прислать тоже такую ей. Ты пишешь, чем кончилась история между Олей и мной, сообщаю, что пока еще не кончилась, но думаю, что конец будет скоро... Не живу я дома потому, чтобы избежать разного рода скандалов и неприятностей. Ты знаешь, что я с ней мирно не жил. Прошлое воскресенье на заводе был Павка Гутхейл и Кися, катались на моторной лодке. Меня там не было. Николай Николаевич и Николай Семенович убили за Чащей лося. Шуре дали два фунта мяса. На Дружноселье пришел вчера медведь, утащил корову и сожрал половину, потом ушел в лес. Если он придет за другой половиной, то его убьют. Это рассказывал Альфред Андреевич, который был вчера к нас.

   Ну, пока, всего хорошего. Пиши.

   С.-Петербург 21 сентября 1913 года.

   Дорогой Николаша!

   Благодарю тебя очень, очень за твои карточки, мне, право, стыдно так много брать от тебя, когда увидимся - расплачусь. Сегодня я говорил с Шурой, он просил передать тебе, что ты нарвался на 100 рублей. Дорого тебе стало это удовольствие - сломать мальчику ногу. А все таки, в конце концов, виноват я, потому что я тебя послал за папиросами, а то бы ты сидел к Бориса Андреевича на окне, и нога цела бы была. Мальчуган теперь поправился и живет опять на заводе. Потом еще просит Шура тебе передать, что тот снимок, где ты снимал моторную лодку с Шурой и Урбаном, он подарил последнему, потому что он очень ему понравился. Сегодня Шура и Оля будут вечером у Петербургских Гутхелей на Familiediner. Оба идут с большой неохотой. Прошлую субботу Шура был с Леонидом Жарковым за чащей на охоте. Шура был с ружьем, но ничего не убил, зато мужики которые были с ним убили лося. Шура взял себе почки, печенку, мяса и всю шкуру. Эту шкуру он привез на этой неделе сюда для скорняка, хочет себе сделать ковер, вот в Москве его увидишь......................

   Целую тебя крепко, Шура.

   С.-Петербург 4 ноября 1913 года.

   Дорогой Колюша!

   Извини пожалуйста, что так долго Тебе не писал, сам знаешь, человек занятой, все работаю. Что же Ты поделываешь? Часто встречаешь Шуру Гетхейл? Что он делает?.................

   Наши все, т.е. Маня (Муся) и Юля были два праздника на заводе у Альфреда Андреевича, нашего друга и приятеля, был там же и Борис Андреевич и еще из чужих кто-то. Борис, представь себе, сбрил все свои локоны и ходит совсем без волос, потешный такой. Там говорят было очень весело..............

   На заводе умер Федор Христианович, который жил в роще. Мишу Станкевича взяли в солдаты. Бондаренко будет проводить новую ветку направо от железной дороги на Заозерье. Я так слышал. Ну, Николаша, пока, прощай, пиши и не забывай. Привет Шуре.

   Твой друг, Шура.